Я ему сказал, что ему безразлично, переставляет девчонка шашки или нет, и вообще ему все безразлично, потому что он идиот и кретин.
Д. Сэлинджер, «Над пропастью во ржи»Лежу на полу и ругаю его идиотом, сукиным сыном.
Д. Сэлинджер, «Над пропастью во ржи»Наконец я все-таки выбрался из будки, пошел в мужскую уборную, шатаясь, как идиот, там налил в умывальник холодной воды и опустил голову до самых ушей.
Д. Сэлинджер, «Над пропастью во ржи»Чем-то, черт его знает, редким, молниеносным, стащила что-то у отца - помнишь, этот старый идиот показывал нам целый шкапчик с ядами, воображая себя Леонардо да Винчи.
И.А. Бунин, «Тёмные аллеи»Иногда как будто очень умна, разумна, проста, легка и весела, все схватывает с первого слова, а иногда несет такой высокопарный, пошлый или злой, запальчивый вздор, что я сижу и слушаю ее с напряжением и тупостью идиота, как глухонемой.
И.А. Бунин, «Тёмные аллеи»Ежели ты ждешь от себя чего-нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом.
Л.Н. Толстой, «Война и мир. Том 1»Он продумал весь свой план и заранее знал, что мы будем делать; и мы, как два идиота, точно проделали все, как он хотел.
М. Твен, «Том Сойер - сыщик»Как ни стараются они провести между собою разграничительную черту, как ни уверяют друг друга, что такие-то мнения может иметь лишь несомненный жулик, а такие-то - бесспорнейший идиот, мне все-таки сдается, что мотив у них один и тот же, что вся разница в том, что один делает руладу вверх, другой же обращает ее вниз, и что нет даже повода задумываться над тем, кого целесообразнее обуздать: мужика или науку.
М.Е. Салтыков-Щедрин, «Благонамеренные речи»Район, который обнимал кругозор этого идиота, был очень узок; вне этого района можно было и болтать руками, и громко говорить, и дышать, и даже ходить распоясавшись; он ничего не замечал; внутри района - можно было только маршировать.
М.Е. Салтыков-Щедрин, «История одного города»Перед глазами зрителя восстает чистейший тип идиота, принявшего какое-то мрачное решение и давшего себе клятву привести его в исполнение.
М.Е. Салтыков-Щедрин, «История одного города»Идиоты вообще очень опасны, и даже не потому, что они непременно злы (в идиоте злость или доброта - совершенно безразличные качества), а потому, что они чужды всяким соображениям и всегда идут напролом, как будто дорога, на которой они очутились, принадлежит исключительно им одним.
М.Е. Салтыков-Щедрин, «История одного города»Там, где простой идиот расшибает себе голову или наскакивает на рожон, идиот властный раздробляет пополам всевозможные рожны и совершает свои, так сказать, бессознательные злодеяния вполне беспрепятственно.
М.Е. Салтыков-Щедрин, «История одного города»Если бы вследствие усиленной идиотской деятельности даже весь мир обратился в пустыню, то и этот результат не устрашил бы идиота.
М.Е. Салтыков-Щедрин, «История одного города»В этом убеждало беспрерывное мелькание идиота, носившего в себе тайну; в этом убеждало тихое рычание, исходившее из его внутренностей.
М.Е. Салтыков-Щедрин, «История одного города»Все мыслительные силы сосредоточивались на загадочном идиоте и в мучительном беспокойстве кружились в одном и том же волшебном круге, которого центром был он .
М.Е. Салтыков-Щедрин, «История одного города»Они сознавали только одно: что конец наступил и что за ними везде, везде следит непонятливый взор угрюмого идиота.
М.Е. Салтыков-Щедрин, «История одного города»Нахмуренный идиот бродил между грудами и вел им счет, как бы опасаясь, чтоб кто-нибудь не похитил драгоценного материала.
М.Е. Салтыков-Щедрин, «История одного города»Груди захлестывало кровью, дыхание занимало, лица судорожно искривляло гневом при воспоминании о бесславном идиоте, который, с топором в руке, пришел неведомо отколь и с неисповедимою наглостью изрек смертный приговор прошедшему, настоящему и будущему.
М.Е. Салтыков-Щедрин, «История одного города»Теперь он был у всех на виду; всякий мог свободно рассмотреть его и убедиться, что это подлинный идиот - и ничего более.
М.Е. Салтыков-Щедрин, «История одного города»Убеждение, что это не злодей, а простой идиот, который шагает все прямо и ничего не видит, что делается по сторонам, с каждым днем приобретало все больший и больший авторитет.
М.Е. Салтыков-Щедрин, «История одного города»Мысль, что шагание бессрочно, что в идиоте таится какая-то сила, которая цепенит умы, сделалась невыносимою.
М.Е. Салтыков-Щедрин, «История одного города»Никто не задавался предположениями, что идиот может успокоиться или обратиться к лучшим чувствам и что при таком обороте жизнь сделается возможною и даже, пожалуй, спокойною.
М.Е. Салтыков-Щедрин, «История одного города»Происходили беспрерывные совещания по ночам; там и сям прорывались одиночные случаи нарушения дисциплины; но все это было как-то до такой степени разрозненно, что в конце концов могло самою медленностью процесса возбудить подозрительность даже в таком убежденном идиоте, как Угрюм-Бурчеев.
М.Е. Салтыков-Щедрин, «История одного города»Напрасно Катенька признается ему в любви, напрасно просит спасти ее - этот мрачный идиот, этот непоколебимый поборник либерального онанизма остается глух и непреклонен.
М.Е. Салтыков-Щедрин, «Рецензии»