Составить предложение со словом «брезент» в разных значениях


Ложись-ка в телегу, накрою тебя брезентом, а там, глядишь, довезу.

К.К. Сергиенко, «Самый счастливый день»

Я пошел к цирку и слонялся там на задворках, а когда сторож прошел мимо, я взял да и нырнул под брезент.

М. Твен, «Приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна. Часть 3»

В бричке, обтянутой новеньким брезентом, лежали, покуривая, Петро Мелехов, Степан и батареей, Томилин.

М.А. Шолохов, «Тихий Дон»

В проезжавших санях лежали внакат, прикрытые брезентом, серошинельные трупы.

М.А. Шолохов, «Тихий Дон»

Топор, ручная пила, долото, сапожный инструмент, нитки, запасные подметки, гвозди, молоток, связка ремней, бечева, кусок смолы - все это, вплоть до подков и ухналей, было завернуто в брезент и в одну минуту могло быть уложено в сани.

М.А. Шолохов, «Тихий Дон»

На огромной фурманке он вез к пристани ворох накрытого брезентом печеного хлеба.

М.А. Шолохов, «Тихий Дон»

Лошади стояли, повернув головы в сторону приближавшихся людей, а по эту сторону веревки, под деревом, лежали кучей седла, прикрытые брезентом.

Э. Хемингуэй, «По ком звонит колокол»

Оба рюкзака стояли у дерева, прикрытые брезентом, и Роберт Джордан опустился на колени и пощупал сырой топорщившийся брезент.

Э. Хемингуэй, «По ком звонит колокол»

В том же кармане, где была проволока, лежали плоскогубцы и два шила, чтобы проделать дырки в брусках, и, наконец, из последнего кармана он вынул большую коробку русских папирос, из тех, что ему дали в штабе Гольца, и, затянув тесемки, щелкнул замком, застегнул клапаны и опять покрыл оба рюкзака брезентом.

Э. Хемингуэй, «По ком звонит колокол»

Роберт Джордан хотел было последовать за ним, потом передумал и, скинув брезент с обоих рюкзаков, взял их, по одному в каждую руку, и, еле справляясь с тяжелой ношей, двинулся к пещере.

Э. Хемингуэй, «По ком звонит колокол»

В темноте я не мог разглядеть, в каком месте она просачивалась сквозь брезент.

Э. Хемингуэй, «Прощай оружие»

Немного погодя струйка полилась медленнее, и потом снова стали стекать капли, и я услышал и почувствовал, как брезент носилок задвигался, словно человек там старался улечься удобнее.

Э. Хемингуэй, «Прощай оружие»

Мы медленно, но неуклонно двигались под дождем, почти упираясь радиатором в задний борт нагруженного с верхом грузовика, покрытого мокрым брезентом.

Э. Хемингуэй, «Прощай оружие»

Потом я увидел приближавшийся низкий открытый вагон, из тех, которые здесь называют гондолами, сверху затянутый брезентом.

Э. Хемингуэй, «Прощай оружие»

Я видел, как он, все еще беспокойно, следил за проходившими вагонами, и я нагнулся посмотреть, как прикреплен брезент.

Э. Хемингуэй, «Прощай оружие»

Твердые выпуклости торчали под брезентом, намокшим от дождя.

Э. Хемингуэй, «Прощай оружие»

Потом я повернулся назад и снова прикрепил брезент.

Э. Хемингуэй, «Прощай оружие»

Я лежал и слушал шум дождя по брезенту и перестук колес на ходу.

Э. Хемингуэй, «Прощай оружие»

У меня не было носового платка, но я ощупью смыл остатки присохшей крови дождевой водой, которая стекала с брезента, и дочиста вытер рукавом.

Э. Хемингуэй, «Прощай оружие»

Я лежал на досках платформы под брезентом, рядом с орудиями, мокрый, озябший и очень голодный.

Э. Хемингуэй, «Прощай оружие»

Я мог вспоминать Кэтрин, но я знал, что сойду с ума, если буду думать о ней, не зная, придется ли мне ее увидеть, и я старался не думать о ней, только совсем немножко о ней, только под медленный перестук колес о ней, и свет сквозь брезент еле брезжит, и я лежу с Кэтрин на досках платформы.

Э. Хемингуэй, «Прощай оружие»

Нельзя любить доски товарной платформы, или орудия в брезентовых чехлах с запахом смазки и металла, или брезент, пропускающий дождь, хотя под брезентом с орудиями очень приятно и славно; но вся твоя любовь - к кому-то, кого здесь даже и вообразить себе нельзя; слишком холодным и ясным взглядом смотришь теперь перед собой, скорей даже не холодным, а ясным и пустым.

Э. Хемингуэй, «Прощай оружие»

Мы остановились перед лавкой, много пассажиров сошло с автобуса, и часть багажа на крыше вытащили из-под брезента и спустили вниз.

Э. Хемингуэй, «Фиеста»