Составить предложение со словом «сосед» в разных значениях

Старый чиновник, сосед мой по автобусу, никто никогда не помог тебе спастись бегством, и не твоя в том вина.

И догадался, почему иссыхающий от жажды отдал последний глоток соседу, а умирающий с голоду отказался от корки хлеба.

Другой сосед боялся за посаженную им оливковую рощу.

Нет, не было во мне презрительного высокомерия, когда я взирал на величие моего соседа.

Я знаю, мой сосед узнал бы о моей смерти, как узнал бы, что на западе его земли уже ночь.

Мои поступки, которые я не снисходил объяснять моему народу, понимал мой восточный сосед; томления мои и порывы, которые я никогда не выставлял напоказ, он постигал своей внутренней тишиной.

Тяжесть долгов и обязанностей, которые угнетали меня и о которых не подозревал мой народ, веря, что я действую лишь по своему произволу, взвешивал мой сосед, не ведающий пустого сочувствия, почитая не меня, а то, что меня превосходит, и вот он уснул, одетый багряницей пустыни, сочтя песок достойной для себя гробницей, замолчал, улыбаясь той печальной улыбкой, обращённой только к Господу, означающей согласие, что пора унести срезанный сноп, пора хранить под сомкнутыми веками пережитое.

Мне рассказали, когда моего соседа с востока разбил удар и половина его тела, заледенев, омертвела, когда ему повсюду сопутствовал этот сиамский близнец, разучившийся улыбаться, достоинство его не пострадало, напротив, несчастье послужило его величию.

Мы во власти очевидности, и тебе, например, очевидна необходимость подниматься вот на эту гору, но помни: твой сосед тоже во власти очевидности, когда старательно карабкается на свою.

Очевидная для тебя необходимость лишила тебя сна, и такая же очевидность заставила вскочить раньше всех соседа.

Однако тебе кажется, что сосед каждым своим шагом попирает тебя.

А соседу кажется, что ты попираешь его всеми твоими делами и поступками.

Но друг друга вы ненавидите, воображая, что у соседа пустое сердце и лживый неправильный, грубый язык.

Не стоит смешивать слова разных языков, хотя, верю, тебе так недостаёт прилагательного, чтобы передать яркую зелень ячменного поля, а у твоего соседа оно есть.

Ты протоптал тропку здесь, твой сосед стал ходить там, но дороги у вас нет.

Свою часть дома ты покрасил в красный цвет, твой сосед - в синий, а квартирант - в жёлтый; неведомо какого цвета у вас дом.

Ты свободен, ты толкаешь в бок соседа, а он толкает тебя.

Единственная зависимость, которая может тебя умалить и которую должно ненавидеть, - это зависимость от недовольства соседа, от зависти равного тебе и необходимость не выделяться из толпы.

И ты, и твой сосед лепите себя как частичку царства, как колонну, как статую в храме, который сам по себе един.

Я заметил, мой восточный сосед внимателен не к событиям в своём царстве, не к устройству и не к учреждениям, не к вещам, а только к перепаду высот.

И я тоже, как мой сосед, что правит по другую сторону горы, не стану следить за тем, что делается.

Я не стремлюсь узнать, что делает мой сосед, я хочу узнать, чего он не забывает сделать.

Я не про слова, с которыми ты обращаешься к соседу, я про цепочку Божественных узлов, связующих дробность мира воедино: нужно, чтобы для всех они были одними и теми же, эти узлы.

Если сосед подышит им, он станет для тебя ещё драгоценнее.

Если ты хочешь увидеть силовое поле, что формирует тебя и заставляет так, а не иначе чувствовать, думать, любить, горевать, ненавидеть, приглядись к корсету, в котором ходит сосед, и тогда почувствуешь свой собственный.

Нужно создать в короле-соседе того, кто захотел бы нашей любви.

Ты завидуешь соседу, у него не дом - королевский дворец.

Чтобы отогреть вас, нужно, чтобы ночь стала ночью возвращения, пригорок таил надежду, сосед оказался долгожданным другом, барашек на углях - торжеством в честь дня рождения, слова - стихами гимна.

К тебе словно бы заглянет сосед, и только.

Конечно, ты несправедлив к себе, отказавшись от доли в жемчужине соседа, но его находка наделяет волшебной притягательностью твои будущие поиски, - так озаряет пустыню серебро родника, далёкого оазиса, о котором я тебе говорил.